«Тварь ли я дрожащая или право имею?» Помните этот вопрос, так мучивший Родиона Раскольникова в «Преступлении и наказании»? Молодой студент, увлекшись трудами знаменитого немецкого философа Ф. Ницше, убивает старуху-процентщицу топором, тщательно планируя свое преступление, а после приходит к полному раскаянию и отрицанию своего поступка.
История, поведанная нам Ф. М. Достоевским показывает, что психологические механизмы совершения преступления настолько сложны и многогранны, что сколько бы мы не пытались понять их через призму так называемой «асоциальности» личности преступника, прибегая лишь к интерпретации неких социальных факторов, повлекших за собой девиантное поведение, картина мотивации при совершении конкретного преступления все равно осталась бы неполной. Анализируя причины и условия совершения конкретного преступления, необходимо учитывать, прежде всего, психологические факторы, толкнувшие индивида на открытый конфликт с общественными нормами поведения. Причем особенно важно принимать в расчет не только сознательные механизмы содеянного, но и всю подсознательную подоплеку ситуации, которая порой может дать ответы на самые, казалось бы, необъяснимые вопросы.
Человеческая личность – это целая Вселенная, живущая по своим законам и правилам. До сих пор психологи не могут до конца понять те глубинные механизмы, которые толкают одних людей на благие деяния, а других на преступления. Большой прорыв в понимании этих механизмов был совершен Зигмундом Фрейдом, когда он в своей теории бессознательного открыл два мощных феномена, определяющих поведение человека в течение всей его жизни: либидо, или стремление удовлетворить свои сексуальные потребности, и танатос, энергия влечения к смерти. Бессознательное при совершении конкретного преступления, как правило, одерживает верх над рациональной сущностью личности преступника, освобождая его от всяких табу и общественных норм поведения. Преступник впадает в так называемое состояние аффекта, которое всегда сопровождает совершение преступления. Аффект дает преступнику удовлетворение его насущных социально-психологических потребностей, как-то желание обогатиться при совершении кражи, или удовлетворить свое либидо при изнасиловании, или дать выход ярости и гневу в убийстве себе подобного. На самом деле, все это – не что иное, как формы самоутверждения личности, формы гармонизации индивида с окружающим миром. Просто одним для достижения этой гармонии нужен карьерный рост и любимая работа, другим необходимо посвящать себя семье, близким и окружающим людям, получая от них витальную энергию и заряжаясь все новыми силами, а есть третьи, для которых только преступление как форма открытого конфликта с обществом является единственно возможным средством самореализации и достижения психологического комфорта.
Однако, ни в коем разе не следует так механически разделять людей на эти категории: криминалистика знает немало примеров совершения преступлений и первыми, и вторыми, а третьи порой, подобно Раскольникову, всю жизнь бичуют себя за содеянное. Именно поэтому первостепенную роль играют конкретные факторы отдельно взятого преступления, а именно психологическое состояние преступника в момент совершения преступления, ибо во всех нас живут древние фрейдовские демоны, которых подчас не способна контролировать даже самая развитая и рациональная человеческая личность.
